Два дня

Человек почти не слышит, как игла протыкает ткань. Но не животные. Белочка с волосами рыжими, словно яркий закат, прекрасно слышала этот звук.

Неизменная коса Тамми была распущена, длинные волнистые волосы, в свете заходящего солнца отливающие янтарем, рассыпались по плечам и чуть сгорбленной спине. Лишь над лбом была тонкая нежно-розовая ленточка, недающая волосам лезть в глаза.

— Тамми, не сутулься! — миссис Сквирел, проходя мимо дочери, легонько стукнула ее по спине.

— Хорошо, мам! — стоило немолодой уже белке уйти, как ее старшая дочь приняла прежнее положение.

Тамми вышивала. Даже с некоторым упоением, с нетерпением посмотреть на результат и одновременно с наслаждением самим процессом. Вышивание помогало ей заполнить дождливые дни и вечера.

А сейчас, впервые за несколько дней, она могла полюбоваться закатом. Тучи разлетелись, рассеялись, оставив свежесть дождя и потрясающий запах сырой земли.

Белочка отбросила вышивку, легко подбежала к окну и, уперевшись в подоконник лапками, подпрыгнула, немного перегнувшись наружу и медленно, смакуя, вдохнула запах свежевымытого мира. Сощурилась на ярких, переливчатых лучиках солнца, показавшегося лишь в конце дня.

Вдали грохнуло. Кончики ушек девушки дрогнули.

В комнату вошла Бинк. Не смотря на то, что со времен их приключений в ''Счастливом Томе'' минуло года полтора или два, Бинк любила играть с игрушками. Сейчас у нее в руках был желтенький зайчик, которого она шила вместе с мамой.

— Там грозовые тучи идут, — сообщила она. — О-о-очень темные такие.

— С молниями? — улыбнулась старшая сестра.

— Ага, — младшая энергично закивала и вдруг вспомнила о чем-то. — А ты чай пить будешь? С малиновыми листочками.

— Конечно! — Самый вкусный чай обязательно был с малиновыми листочками. Мама-белка знала совершенно особое место, где малиновые кусты давали самые лучшие ягоды и листья. А еще каждый год она собирала, сушила листья разных растений, чтобы позже делать превосходные чаи.

Проходя на кухню, Тамми взглянула в окна на противоположной стороне дома. Чернильное пятно туч растекалось по горизонту. Грохнуло, сверкнули сразу несколько молний. Тамми моргнула несколько раз, приходя в себя — ее слегка ослепило — и вошла в кухню, пахнущую, как всегда, деревом и травами.

* * *

Грозовые тучи принесли бурю.

Дерево стонало, гнулись ветви, с него сдувало листья, иногда — вместе с сучками и небольшими веточками.

Тамми сжалась в клубочек, из-под одеяла торчали лишь кисточки на кончиках ушей. Было где-то час ночи, а буря, начавшаяся еще в десять, не желала прекращаться.

Порой ствол скрипел так, что белочке становилось очень страшно. У нее появлялось ощущение, что ветер вот-вот сломает дерево, согнет пополам, уткнув полулысой — или даже уже полностью облысевшей — кроной в землю.

Уснуть в доме Сквирелов было невозможно.

Через стенку, так же, как Тамми, свернулась комочком Бинк. Светловолосой белочке было очень страшно. Ей, еще не вышедшей из детского возраста, казалось, что еще немного — и из темноты выйдет, страшное... что-то. Она сама не знала, что это (или, может, кто?), но боялась заранее.

Скрипнула открывающаяся дверь — протяжно, тоскливо. В комнату скользнула тень, направилась к кровати Бинк, остановилась рядом. В темноте блестнули чьи-то глаза...

Дерево тряхнуло особенно сильно. Тень начала заваливаться, но сумела уцепиться за край кровати, задев кончиками пальцев Бинк.

Белочка испуганно завизжала. Тень метнулась к ней и зажала рот теплой мягкой ладошкой.

— Бинк, Бинк, хватит! Это ж я! Тамми! — сбивчиво зашептала тень, которая оказалась рыжей белочкой.

— Тфамми? — неразборчиво переспросила Бинк.

— Да, да! Ты успокоилась? Кричать больше не будешь? — светловолосая белочка кивнула, и Тамми убрала руку.

— А что ты тут делаешь?

Рыжая улыбнулась.

— Не знаю, помнишь ли ты, но когда мы были совсем маленькими, мы договорились бояться не по одиночке, а вместе, чтобы было не так страшно.

Белочки обнялись, закутались в одеяло. Пока они болтали, буря начала успокаиваться, дерево уже не таранил ветер, и сестры быстро заснули.

* * *

— Тамми! Сколько можно?! Либо ты сейчас же идешь на кухню, либо остаешься без обеда!

Тамми со вздохом отложила вчерашнюю вышивку. Вообще, говоря откровенно, над этой вышивкой она работала полторы недели. Да и едва ли это была вышивка — скорее гобелен. Сделать осталось не так уж много, она планировала закончить работу к обеду, но не сложилось.

Спорить с матерью желания у нее не было, и она послушно побежала на кухню.

Только там, сев за стол перед тарелкой с грибным супом, который сохранял запах леса, она поняла, что совсем не против перерыва на обед. Звонко застучала ложка. Миссис Сквирел, сидящая рядом, с удовлетворением наблюдала эту картину.

— Спасибо, мам, — Тамми поцеловала мать в пушистую щеку и побежала мыть тарелку. Когда она вернулась к столу,ее ждала кружка горячего чая и вазочка с брусничными пирожками.

Тамми зажмурилась от удовольствия, жуя пирожок. Миссис Сквирел всегда готовила вкусно, но в этот раз, по мнению старшей из ее дочерей, превзошла саму себя. Захватив еще пару пирожков и кружку с чаем, Тамми вернулась в комнату.

* * *

В дверь постучали. Тамми сейчас была одна, Бинк с миссис Сквирел ушли на День Рождения подруги светловолосой белочки.

Тамми пошла к входной двери, на ходу открывая бутылку воды. За дверью обнаружилось нечто розовое и мокрое.

— Фокси! — забыв о приветствии, белочка бросилась обнимать подругу. Ее блузка тут же намокла, и Фоксглав, чтобы не промочить подругу насквозь, лишь радостно улыбнулась в ответ. — Ой, да ты же вся мокрая!

Рыжая схватила Фокси за крыло и решительно втащила в дом. Летучая мышка сумела лишь пинком захлопнуть входную дверь.

Тамми втащила ее в одну из комнат,в которой стоял большой шкаф с резными дверцами, и, выудив из его темных недр большое махровое полотенце, передала его летунье, у которой даже на ресничках были капельки воды. Мышка с радостью приняла его.

Когда гостья закончила вытираться, Тамми вновь схватила ее за крыло, закинула на плечо мокрое полотенце и потащила Фокси на кухню.

В кухне стоял полумрак — небо вновь закрыли тучи, в этот раз — светло-серые, похожие на сырую вату. Летучую мышку усадили за стол, чайник был поставлен на огонь, а белочка умчалась вешать полотенце на просушку.

Фоксглав осмотрелась. Нет, она уже была здесь, и не раз, но ей все равно хотелось убедиться, что ничего не изменилось с предыдущего посещения.

Аккуратный, очень красивый кухонный гарнитур; несколько висящих на крючках прихваток; баночки с солью, перцем, приправами; плита со стоящей на ней кастрюлей и закипающим чайником. Посуда убрана в шкафчики, лишь на одной из кухонных тумб стоят две чашки с ложками.

Тамми сделала им кофе, добавив чуточку корицы. Девушки заболтались — с одной темы они переходили на другую, и не могли наговориться. Они не виделись всего неделю, но эта неделя состояла из череды пустых серых дней, тянущихся целый месяц.

И тут Тамми поняла, что Фокси залетела очень кстати. Она хитро взглянула на мышку:

— Мм... Фокси, ты не могла бы мне немного помочь?..

* * *

Рыжая белочка провела рукой по чуть мокрым волосам — на улице была мелкая морось. Вместо обычной косы ее волосы были собраны в не очень-то аккуратный хвостик. Выбилась прядка на затылке, на макушке была пара небольших ''петухов''. Они торопились, делать себе модную укладку времени не было, желания, впрочем, тоже. Немного волнуясь, она вздохнула, постучала в дверь и улыбнулась кое-каким мыслям.

Дверь распахнулась резко — за ручку дернули сразу четыре Спасателя. Пятый, самый маленький, висел над их плечами.

— Ребята, а у нас для вас!..

— Сюрприз! — Фокси спикировала сверху, развернув работу Тамми.

Спасатели, ничего не успевшие сказать, дружно открыли рты. Тамми вышила отважную пятерку и их друзей ,точнее их портреты. Чип, Дейл, Гайка, Рокки, Вжик, сестры Сквирел, Фоксглав, Дзынь и Спарки. Под каждым портретом было подписанно имя вышитого. Все они были очень похожи на себя, даже Спарки с Дзынем, которых белочка видела всего раз или два.

— Вот это... действительно сюрприз.

Не важно, кто это сказал, и не так важно, кто улыбнулся первым. Важно другое — Тамми, маленькая рыжая белочка, смогла собрать вместе тех, для кого это было важно.

Пусть даже они были лишь картинками.